Принцессы бывают разные - Страница 67

Обмениваясь ничего не значащими фразами, мы сделали полкруга вдоль стены, когда мне надоело медленно плестись, видя только стену из серо-коричневых камней по одну сторону и аккуратный ухоженный парк – по другую.

– Я вперед! – улыбнулась я принцессе и вдавила пятки в бока лошадке. Та неторопливо ускорилась, ветер радостно впился в волосы, вытягивая из косы рыжие прядки.

Широко улыбаясь, я довольно прищурилась, не обращая ни на что внимания. Ветер хлестал по ушам, солнце пригревало макушку, на стене бряцали оружием воины.

«Хорошо-о-о!» – про себя вздохнула я, надеясь, что мой настрой как-то преобразит и жизнь вокруг, избавляя от неприятностей и нависающего надо мной молота опасности.

– Ализа! – вдруг раздался где-то сзади, из парка крик. – Стой!

Я хотела оглянуться, но резко взвившаяся на дыбы лошадь меня отвлекла. Судорожно цепляясь за луку седла и поминая всех богов и самого черта, я надеялась, что не свалюсь на землю, под ноги животному.

– Стой, успокойся, пожалуйста! – взмолилась я, цепляясь за шею лошади. Но та меня не послушалась, заржала и бросилась галопом вперед. В ужасе натягивая поводья, я плюнула на достойное леди поведение и во весь голос позвала на помощь.

И, если все закончится хорошо, мне еще предстоит понять, почему я звала Зака.

– Ализа! – теперь я узнала, кто меня окликнул. Эврида. Но почему она?

Каким-то чудом лошадница оказалась рядом, запыхавшаяся, красная, с безумными глазами. Она вцепилась в поводья, пытаясь остановить лошадь. Но не могла. Кобылка дернулась, подскочила, задевая принцессу мордой. Эврида с руганью отлетела в сторону. Не представляя, что делать, я лишь сильнее натягивала поводья и продолжала вопить.

Когда я уже решила, что хуже быть не может, кобыла резко не то затормозила, не то споткнулась, заржала, и я через ее голову полетела вперед.

– Вя-а-ак! – сорвавшийся с губ звук ни на что не походил, а мне было все равно.

Каким-то чудом я не только не сломала шею, но еще и увернулась от проскакавшей мимо лошади.

Глубоко дыша, я сжалась в калачик и наконец смогла разрыдаться.

– Все нормально? – раздался где-то рядом не слишком обеспокоенный, скорее, полный досады и удивления голос Абении.

Даже в состоянии испуга это меня насторожило, так что я нашла силы открыть глаза и посмотреть на принцессу.

– Это ты! – вскочив на ноги, Эврида, хромая, подбежала к лошади принцессы и попыталась стащить Абению на землю. – Это все ты!

– Ты о чем, Эврида? – фыркнула принцесса, и я услышала в ее тоне те самые нотки, что уже встречала раньше.

Озадаченная происходящим, я смогла подавить было начавшуюся истерику и замерла, из-под ресниц наблюдая за девушками.

Эврида выглядела странно. Словно последние несколько часов ее терзала тяжелая лихорадка. Даже на расстоянии можно было разглядеть, как с ее лба стекают капельки пота.

– Это ты! Только ты могла додуматься меня отравить!

Отравить? Эвриду? Но зачем?

– Не выдумывай, – брезгливо отталкивая руки джирганниры носком ботинка, процедила Абения. – Зачем мне это делать?

– Чтобы все подумали, будто это я подстроила гибель Ализы! – взвыла лошадница и посильнее дернула принцессу вниз. Платье Абении порвалось, и сквозь дыру можно было разглядеть ядовито-розовые чулки.

– Дура! – вскричала принцесса. – Идиотка!

– Что здесь происходит? – К нам спешили стражники, лакеи, а впереди всех – Зак, Дункан и Эвес.

– Эврида, не пытайся меня обвинить, – так, чтобы услышали принцы, с наигранной болью в голосе произнесла Абения. – Если ты сама хотела избавиться от Ализы, то не нужно меня в это впутывать.

– Я? – опешила лошадница. – Ты гадина! Ты все подстроила! И подложила мне это письмо!

Лошадница выхватила из кармана смятый лист и потрясла им перед носом Абении. Зак опустился рядом со мной и с тревогой в голосе спросил:

– Лиза?

Всхлипнув, я протянула к нему руки, и Зак с готовностью помог мне подняться, попутно быстро ощупывая.

– Все хорошо. Я цела.

– Уверена? – уточнил он, заглядывая мне в глаза.

Видя, как принц обеспокоен моим состоянием, я не сдержалась, громко всхлипнула и, привстав на цыпочки, неловко поцеловала Леожа в губы, после чего щекой прижалась к его плечу.

– Да. Все хорошо.

– Что это? – Эвес выдернул из пальцев жены бумажный ком и развернул лист, быстро зачитав вслух: – «Я не могу смириться с этим. Это я во всем виновата. Простите меня. Не хочу больше жить».

– Вот! Она же во всем призналась! – вскричала Абения. – Это она! Это Эврида пыталась убить Ализу!

– Убить? – переспросил Зак, обернувшись к принцессе: – С чего ты взяла?

– Но… – Абения на миг осеклась, но тут же продолжила. – Я не слепая! В лошадь кто-то выстрелил, она понесла.

– Ваше высочество, – позвал один из стражников, – здесь натянута веревка.

В траве между стеной и деревьями пряталась тонкая шелковая нить.

– Это Абения предложила прокатиться верхом здесь… – тихо рассказала я Заку, но меня услышал и Дункан, тут же воззрившийся на супругу с подозрением.

– Не верь им, – со слезами на глазах попросила принцесса. – Зачем мне все это?

– А зачем мне устраивать покушение на Ализу, затем пить отравленный чай и писать записку с признаниями? – не унималась Эврида. Если бы Эвес не схватил жену поперек тела, прижимая ее руки к бокам, она таки стащила бы Абению с лошади.

– Спускайся, – хмуро велел Дункан.

– Милый, ты же им не веришь? – Абения захлопала ресницами, удерживая на лице расстроенно-обезоруживающее выражение, но все заметили, как она пытается сдержать себя и подавить гнев.